Человек будущего | Страница 22 | Онлайн-библиотека
Страницы Толстого или Пушкина, где описывается, как вечером возвращается деревенское стадо, как косят сено и сметывают стога, как носят бадейками воду... Все это станет окончательно незнакомым и не будет возбуждать никаких положительных эмоций.
А жителям периферии эти реалии останутся намного понятнее и ближе.
Бог богатством благословил и отчета по нему потребует.
Современный человек обожает жаловаться на бедность, сравнивать себя с соседом, а свою страну — с более богатой. Но статистика — страшная наука! Она неопровержимо свидетельствует — мы все просто купаемся в неслыханном, невероятном богатстве. В богатстве, которое прадедам показалось бы немыслимым, невероятным, чрезмерным.
Судите сами: с 1945 по 1991 год на Земле произвели больше товаров и услуг, чем за всю предшествующую историю человечества. Мы — неправдоподобно, невероятно богатые люди.
Вот старый обычай — вешать подкову над дверьми дома. Почему именно подкову? Не стоит изучать форму подковы и делать далеко идущие выводы про форму скандинавских рун или иных таинственных древних значков, угадывать их тайный смысл в очертаниях подковы. Все проще: в подкове содержится около 200—250 граммов железа. Очень ценный металл, и найти его — явная удача.
— А нищие?! Что, в наше время нет нищих?!
— Нищие в наше время есть. Но вот первый вопрос: кто эти нищие? Всегда был и есть определенный процент людей, которые не хотят или не способны зарабатывать на свой кусочек хлеба.
Можно спорить, какое именно число этих людей живет в каждом обществе... Но в любом случае их немало, не меньше 5—6%. В наше время нищие — это в основном вот такие бедолаги, которые никак не в силах вписаться в общество и научиться делать хоть что-то полезное и нужное. Их жаль, но они сами выбрали этот путь.
В наше время почти нет нищих, которые могут, хотят, но не в силах заработать на хлеб. То есть они есть — но их немного, и в большинстве они живут в самых бедных странах мира.
— А! Вы сами сказали про самые бедные страны! А как быть с нищетой в Сомали?! В Индии?! В Индонезии?! Там, где люди умирают с голоду?!
Первое: я и не отрицал существование бедных и богатых стран. Но даже и в них, в бедных, люди стали несравненно богаче за последние 100 и даже за последние 30 лет.
— Но за последние 30 лет разрыв между уровнем жизни Британии и Индии не сократился! Он даже вырос!
— Да, вырос. Если мы сравним благосостояние британца в 1900 году и в 2000 году, то оно возрастет даже заметнее, чем благосостояние индуса между 1900 и 2000 годами.
Но давайте сравним иначе: сравним уровень жизни индуса в 2000 году и уровень жизни британца в 1900 году... И что же мы увидим? Прошло сто лет, и индусы стали жить лучше, чем их завоеватели жили всего сто лет назад.
— А умирающие с голоду в Африке?! Например, в Сомали?!
— В наше время с голоду умирают только там, где с этим никто не пытается бороться. В Сомали власть принадлежит враждующим между собой кланам. Их вождям плевать, умирают ли люди от голода, а некоторым даже выгодно — пусть голодающие валом валят на вербовочные пункты. Тогда можно будет выбрать самых здоровых, сильных парней, а остальных отправить умирать.
Вот в Индии власть стала бороться с голодом, и очень быстро голод отошел в область страшных сказок. Еще в конце 1940-х годов в Индии каждый год умирало до миллиона человек. А последний индус умер от голода в 1960 году, всего через 7 лет после достижения страной независимости. Индусское правительство ХОТЕЛО победить голод — и оно СМОГЛО это сделать.
А в старину — никто НЕ МОГ.
Даже в Англии.
Возможно, правительства средневековых государств тоже хотели, чтобы их подданные не умирали от голода. Но голод в XII, XIV, даже в XVI веках — самое обычное, повседневное явление и в Европе, и в Китае, и в Индии, и в Африке. Везде, по всему миру. Только в Китае пытались бороться с голодом — перебрасывали рис из благополучных провинций в неурожайные; иногда удавалось спасти часть населения.
А в Европе даже XIX века голод — явление пусть не массовое, но обычное. Потому что с голодом справиться НЕ МОГЛИ. Даже в самых богатых обществах Земли образца 1850 года.
А в наше время голодают только там, где никто с голодом не борется, где правительство стран устраивает голод.
Как только в Сомали придет к власти правительство, которое будет защищать национальные интересы, так голод там прекратится. Вот как в Индии прекратился через 7 лет после прихода к власти Индийского национального конгресса.
В наше время умирают с голоду только там, где это устраивает правительство.
О первичных потребностях
Хорошо, что разговор зашел о голоде. А то ведь чаще всего при разговоре о бедности и богатстве чаще всего речь поднимают о легковых машинах, об омарах на ужин и поездках на экзотические острова. То есть о том, что иметь приятно, но совершенно не обязательно.
Вообще-то, говоря о бедности и богатстве, ученые говорят об удовлетворении «первичных потребностей», то есть обеспеченности жильем, одеждой и пищей. О том, что такое «вторичные потребности» и как их отделить от первичных, можно спорить, но, думаю, — главное понятно.
Про обеспеченность едой уже говорилось. Добавлю только, что средства транспорта связали весь земной шар. В Южном полушарии осень — это весна Северного полушария. И вот мы в феврале-марте едим фрукты, созревающие в Новой Зеландии или в Аргентине. И круглый год можем есть бананы, выращенные в Африке, за 12 тысяч километров от места потребления.
Точно так же и холодильники почти уничтожили то, что ученые называют «сезонностью пищи»: мясо мы можем есть и в самую страшную жару.
Обеспеченность жильем
Европейская норма обеспеченности жильем — по комнате на человека, плюс еще одна общая комната на семью. Минимальная обеспеченность, для бедняков: по комнате на человека, минус одна комната. Семья из четырех человек — в трех комнатах. У супружеской пары своя комната — и у детей по комнате.
Размер комнат здесь не так важен, как сам факт раздельной жизни, — у каждого есть хоть какой-то, но свой угол.
Надо быть сказочными богачами, чтобы установить такие нормы.
Сейчас во многих городах России действуют музеи купеческого или мещанского быта. Чаще всего располагаются они в старых купеческих особняках. Так вот — здания эти чаще всего с тесными узкими лестницами и коридорами, с низкими потолками.
— Зато 12 комнат — и на одного!
— В том-то и дело, что вовсе не на одного. Громадный дом в 2 этажа, 12 жилых комнат... Но разве в нем жил один купец Иванов? Ничего подобного!
Жил купец, его жена и двое взрослых сыновей с женами и детьми. У старшего сына — жена и пятеро, у второго — жена и трое детей. Еще жили две незамужние дочки, последние из выводка, старшие три уже замужем, живут не в этом громадном доме.
— Н-да... Уже, получается, жили 16 человек... Но ведь все равно — 12 комнат!
— Не торопитесь. В комнате жила еще прислуга. С каждой дочкой — по девушке для услуг, кухарка, кухонный мужик, два кучера, две горничных...
— И все жили здесь же?!
— Конечно. Все, кроме кучеров, — у тех были свои семьи и свои дома в сторонке. А вон та комнатка за кухней — это для кухарки и для горничных.
— Комнатка?! Она больше похожа на чулан!
— Так думали и устроители музея... Свалили в этой комнатке всякий хлам, словно она всегда была не жилой... А эта комнатушка с единственным окном у самого потолка была очень даже жилой, и жили в ней три человека. Как в современном общежитии.
Так что комнат в доме, как выясняется, было даже не 12, а 13, но жили в нем даже не 16, а 22 человека. Кстати, в столовой, в гостиной и в кабинете хозяина никто не жил, и эти 22 человека обитали в 10 комнатах.
— Как же они помещались?!
— Вот так и помещались. Было тесновато, в каждой комнате жили по 2—3 человека, а все это комнаты небольшие... Кухонный мужик спал в коридоре, на сундуке. Во-он там, видите? В двух шагах от входной двери.
Не торопитесь жалеть кухонного мужика. В Европе прислуга иногда спала на коврике у входа в комнату — рядом с собаками.
И это — дом купца, причем из богатых и видных. А возьмите усадьбу мещанина. Дом в 2—3 комнаты, а жильцов в нем не меньше десятка.