Семь кругов Яда | Страница 18 | Онлайн-библиотека
– Эм…э… – послышался знакомый голос. – Монтировку верни…
Я посмотрела на прислонённую к стенке монтировку – результат моих красноречивых переговоров и прислушалась к шороху тапок и хлопку туалетной двери.
Но сейчас я смотрю на спину, которая заслонила меня от опасности… Один жест, одно движение сняли многолетнее напряжение с моих плеч, заставив их опуститься и расслабиться. Внутри меня подняла голову маленькая, нежная и послушная девочка, удивленно осматриваясь по сторонам. Какая-то странная спокойная слабость пробежала теплой волной по всему телу, оборачивая меня невидимым одеялом. Как же так? Мои кулаки разжались, а теплое невидимое одеяло расслабляло тело, скованное холодом постоянной боеготовности. Шальная мысль пролетела свистящей пулей. Может… Может, и вправду… остаться?
На меня смотрели зеленые, ядовитые глаза, заставляя тонуть в странном, томном болоте. Медленно и со странным наслаждением какого-то сиюминутного импульса.
С тобой все в поря-я-ядке, детка? – послышалось тихое мурчание. Этот голос завораживал, заставляя что-то внутри сладко перевернуться. Я смотрела на него, как кролик на удава. – Сильно испуга-а-алась, ма-а-аленькая?
Сердце глухо стучало, прохладная рука осторожно прикоснулась к моей щеке, а я почувствовала, как чужие пальцы медленно заправляют мои волосы мне за спину. Тум-тум-тум-тум… Я боялась даже вздохнуть, чтобы не спугнуть это наваждение. Стыд заливал мои щеки, в груди что-то теплело, вызывая новый порыв мучительного стыда.
– Ну чего ты? – я снова слышала шепот, но мои глаза напряженно смотрели в одну точку. – Испуга-а-алась? Не бойся. Я ко-о-ому сказал!
Нет, не ножи в руках разбойников напугали меня до ступора. Нет. Я впервые испугалась самой себя. «Лиза! Соберись!», – твердила я себе, снова пытаясь сжать кулаки и разбудить бурю негодования по поводу того, как против воли стала вкладчиком сомнительного банка.
– Пойди, умо-о-ойся, детка, – шептали мне, обволакивая этим спокойным и сладким шепотом. – А не то я поставлю тебя в первых рядах армии, наводить стра-а-ах и ужас на окрестности… Шучу, де-е-етка, шучу…
– Неважно, – попыталась отмахнуться я, предпринимая попытку сжать кулаки и вернуть то изначальное негодование со смесью горячего желания восстановить справедливость.
– Ты права-а-а. Выгля-я-ядишь нева-а-ажно, – прохладная рука легла мне на лоб. – Нет, не заболе-е-ела… Ты молодец. Ты просто молоде-е-ец… Я верил в тебя, де-е-етка…
– Ты что себе позволяешь? – задохнулась я от вялого возмущения. Вялое возмущение пожало плечами и заметило, что это все, на что оно способно в данный момент. Что-то мне подсказывало, что сначала на него бабы вешаются, а потом от него вешаются.
– Мно-о-огое, очень мно-о-огое, – загадочно ответили мне, убирая прохладную и нежную руку с моего лица. На лице цвела широкая улыбка чеширского кота, медленно исчезая. Зато глаза не давали мне отвести взгляд, притягивая его к себе и удерживая непонятной, магнетической силой.
– Прекрати! – прошипела я, приходя в себя. – Я на тебя все еще очень злюсь! И все эти нежности…
– Да-а-а, вот такой я нехороший, – усмехнулись мне, оставляя меня в покое. – А теперь марш приводить себя в порядок. Нам нужно мно-о-огое обсудить.
Я выходила из тронного зала, чувствуя, как ко мне возвращается прежнее негодование. Искушение бросить гневный взгляд напоследок было настолько сильно, что я остановилась в дверях.
– Смотрю я на этих червя-я-ячков и понять не могу, – услышала я задумчивый голос. Эврард сидел на троне и с интересом поглядывал на лежащий на животе и расползающийся с глухим стоном бомжеватый контингент со связанными за спиной руками. – Или они так че-е-ешуться, или пыта-а-аются уползти… Понаблюда-а-аем… Интересно, не так ли?
Охрана молча смотрела, как разбойники с кляпами во рту мычали и рычали и дергались на полу.
– Не-е-ет, я так не могу. Во-о-обще-то мы – добро, просто методы у нас радика-а-альные, так что… – Эврард украдкой взглянул на меня сощурил глаза. – Переверни-и-ите их на спину. Не могу смотреть, как они страда-а-ают…
Выкупали и все! В комнате, куда меня отвели, ждал бассейн с теплой водой. Меня похитили с целью выкупа. На бортике лежал суровый, сточенный о чье-то экономное и чистоплотное тельце, обмылок. «Ручная работа!» – вздохнула я, понимая, что на таком даже поскользнуться стыдно. Не говоря о том, чтобы наклоняться за ним. Я брезгливо взяла в руки склизкий гель для душа, шампунь, бальзам, гель для интимной гигиены, скраб для лица с эффектом нежного очищения в одном флаконе, принюхиваясь к запаху. Хозяйственное мыло. Очень хозяйственное. Все никак не кончится. Экономится.
Отмывалась я водой, глядя на обмылочек, который заискивающе мечтал спутать мне не только планы, но и волосы. Мыться этим раскисшим чудовищем я не рискнула. Глядя на уже сама была готова выкупить обратно свой гель для душа! Как можно жить в такой антисанитарии? Замотав мокрое тело в простыню, отряхивая длинные волосы, которые в последний раз видели парикмахера на картинке, ибо «дорого» и семейный бюджет не переживет такого потрясения, я нацепила предложенное местным гардеробом черное платье, понимая, что сейчас будут играть реквием по мечте.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru