Максимка, Толик и друзья (сборник) | Страница 4 | Онлайн-библиотека
– Тёма, пойдём со мной в группу, – воспитательница Воя Николаевна, решительно взяв малыша за руку, оторвала его от мамы. – Смотри, тебя ждут все мальчики и девочки, им интересно познакомиться с тобой. А вы, – обратилась она к маме, – вы не беспокойтесь.
Тёмочке недавно исполнилось три года, и сегодня он впервые пришёл в детский сад.
– Ребята, в нашу группу пришёл новичок, его звать… – воспитательница наклонилась к Тёме. – Скажи сам своё имя.
– Тёма, – чуть слышно ответил малыш и побежал к окну.
Младшая группа располагалась на первом этаже здания детского сада и состояла из нескольких комнат, и самой большой, светлой была игровая комната с огромными окнами, к одному из которых подбежал Тёма.
Он как будто почувствовал, что за окном появится мама.
Мама на самом деле стояла и смотрела на окно, а увидев сына, помахала ему рукой, пытаясь улыбнуться.
Потом в детском саду начался завтрак, но всё было другим, непривычным для Тёмы.
Каша казалась ему невкусной, чай несладким, булочка другой и игрушки совсем не теми.
Хотя нет, любимая машинка, маленькая, жёлтого цвета, лежала в кармане штанишек Тёмы, он принёс её из дома.
«Вот она!» – малыш потрогал игрушку рукой.
– Почему ты так плохо ешь? – около Тёмы стояла Зоя Николаевна. – На завтрак у нас геркулесовая каша, она очень полезная. Посмотри, Катя, Лена, Гриша и другие ребята давно съели кашу, а Миша даже попросил добавки. Ребята, – обратилась воспитательница к детям, – сегодня мы пойдём на прогулку сразу после завтрака, потому что по прогнозу позже обещали сильный дождь. А после прогулки у нас будет урок музыки в актовом зале.
Детский сад окружали липы, берёзы и клёны, одетые сейчас в золотой осенний наряд, а от ворот до самого здания тянулась аллея аккуратных, пушистых ёлочек.
Во дворе у каждой группы была своя веранда, и веранда младшей группы находилась под высоким старым клёном, красно-жёлтые листья которого засыпали всю землю вокруг.
Малыши бегали по опавшим листьям, они звонко шуршали под ногами, и девочки, выбирая самые нарядные, собирали из листьев красочные осенние букеты.
– Побежали вместе! – Катя позвала Тёму, который вроде бы и играл с ребятами, но вяло, без желания – он всё грустил, вспоминая маму.
Начался тихий, мелкий дождь, но незаметно ветер усилился, посыпались крупные капли, и хлынул ливень.
Малыши едва успели добежать до здания детского сада.
В раздевалке на небольших узких шкафах для одежды были нарисованы картинки, у каждого своя: у Лены, например, был зонтик, у Тёмы – футбольный мяч, а у Кати был нарисован оранжевый лист клёна, точно такой она принесла с прогулки и положила на верхнюю полку, чтобы подарить маме, когда она придёт за ней.
– Дети, переодеваемся и идём в актовый зал, нас уже ждут, – торопила малышей Зоя Николаевна. – Тёма, что ты ищешь? Не отставай!
Все дети уже ушли из раздевалки, а Тёма всё искал свою машинку, потому что в кармане штанишек её не было.
Он посмотрел в кармане куртки – нет, в кармане рубашки – нет, и на полке в шкафу тоже нет.
Тёмочка расстроился, сел на скамейку и вдруг увидел машинку, которая закатилась далеко под шкаф. Чтобы достать её, нужно было лечь на пол, дотянуться рукой до игрушки и выкатить её. Когда машинка была в руках, Тёма, вставая, ударился плечом об угол шкафа, да так больно! Он сел на скамейку и заплакал. Ах, если бы рядом была мама, она успокоила бы его.
Из приоткрытой двери актового зала, находившегося напротив раздевалки, послышалось:
– Сегодня мы продолжим разучивать песню «Осень наступила», – музыкальный руководитель села за пианино, раздались аккорды, и зазвучал детский хор.
Пение малышей становилось звонче и стройнее:
Тёмочке стало так тоскливо! А ещё эти слова: «Кап-кап, кап-кап»!
Он вскочил и побежал! В игровой комнате никого не было и в спальне никого, Тёма подбежал к кровати, стоящей в углу у окна, залез под неё и затих. Болело место удара на плече. Тёма прижал к себе машинку и думал о маме и папе, ему так хотелось домой! Слёзы покатились из его глаз.
– Кап-кап на дорожки, кап-кап на ладошки… – звучала песня.
К концу урока музыки в актовый зал вошла Воя Николаевна.
Обнаружив отсутствие Тёмы, она пришла в ужас: что случилось, где малыш?!
В детском саду начался переполох. Тёму искали в младшей, средней и старшей группах, искали в раздевалках, игровых комнатах и спальнях, искали на кухне и во дворе.
Где он, куда убежал?! На Зое Николаевне лица не было.
Подойдя в спальне младшей группы к окну, чтобы открыть его для проветривания, она вдруг услышала рядом чьё-то дыхание. Или ей показалось?
Она наклонилась и увидела на полу под кроватью Тёму, который забился в угол и мирно спал, прижимая к себе маленькую жёлтую машинку, взятую из дома.
Тёмочку разбудили, успокоили, накормили обедом и уложили спать, и никто его не ругал, ведь он был маленький, пришёл в детский сад впервые и очень скучал по маме и папе.
После этого случая мама неделю водила Тёму в детский сад на полдня, а потом он сказал:
– Можно я останусь на весь день? Я больше не буду прятаться.
Стоя в игровой комнате у окна и прощаясь с мамой, которая была на улице, он помахал ей рукой, как и она ему. Так они прощались всегда, пока Тёмочка ходил в детский сад.
На речке зимой
– Катюша, пойдём после завтрака на речку? – спросила мама.
– Пойдём! – обрадовалась Катя, девочка пяти лет.
Они жили в большом городе рядом с парком, примыкающим с одной стороны к речке, которая около их дома была больше похожа на ручей. Но пройдя дальше вдоль берега, можно было увидеть, как речка становилась шире, глубже, как ускорялось её течение, и здесь, на большой воде, плавали утки.
Сейчас, зимой, птицы очень нуждались в помощи людей, ведь снег засыпал и землю, и деревья, и пернатым всё труднее было найти корм.
– Мама, мы возьмём хлеб для уточек?
– Ты помнишь, дочка, я рассказывала тебе, что не следует кормить уток хлебом, ни белым, ни чёрным, потому что…
– А я, – перебила Катя, – а я, когда гуляла с папой, видела, как взрослые и дети кормили уток хлебом. Они и мне дали горбушку, и я…
– Бросила птицам?
– Да, как все.
– Орнитологи – учёные, изучающие птиц, говорят, что в природе утки не знают ни одного продукта, хотя бы немного похожего на хлеб. Их организм не приспособлен к такому типу пищи и плохо справляется с ней. Если утка съест много хлеба, он начнет разбухать в её желудке и кишечнике, и птица погибнет.
– Ой, – воскликнула девочка, – так страшно?
– Да, поэтому не следует кормить птиц, любых, в том числе синиц, воробьёв и других, хлебом, это опасно для них. И особенно опасен старый заплесневевший хлеб. Проглотив маленький кусочек плесени, птичка заболеет тяжёлым заболеванием, которое не излечивается, и ещё она будет заражать других птиц. Видишь, как серьёзно.
– А чем тогда мы будем кормить уток?
– Мы возьмём крупу – ячмень или овсянку, положим в неё тёртый сыр или творог и этой смесью покормим уток. Можно добавить тёртую морковку или капусту, ведь зимой утки не могут, как летом, щипать травку на берегу.
Накануне город завалило снегом, он укрыл дороги, деревья, машины, стоящие во дворе, и качели на детской площадке, и скамейки на аллее парка, где шли Катя и мама.
Тёмная осенняя серость сменилась на белоснежный наряд, и в засыпанном снегом парке было светло, нарядно и уютно, как будто заботливая хозяйка навела в доме порядок и развесила повсюду кружевные воздушно-снежные покрывала.
Катя тронула ветку, и полетела искрящаяся на солнце снежная пыль.
По речке, пока не скованной льдом, плавали утки, их было заметно меньше, чем летом.
– Одна, две, три… – начала считать Катя, – семь… одиннадцать… пятнадцать. Мамочка, я посчитала – всего пятнадцать уток.
– Посмотри, дочка, среди них есть селезни – представители мужского пола уток и просто утки, уточки, как обычно называют особей женского пола. Селезень окрашен наряднее, красочнее уточки: оперение его головы, блестящее, ярко-зелёное, переходящее в тёмно-синее, отделяется от рыжего оперения шеи чётким белым ожерельем, а перья туловища у него светлые, серовато-белые. Оперение уточки намного скромнее, и всё – в неярких коричневых тонах.