Россия и мусульманский мир № 2 / 2013 | Страница 7 | Онлайн-библиотека

Видный отечественный исследователь мусульманского права профессор Л.Р. Сюкияйнен обращает внимание на то, что мусульманское право в полном объеме не применялось практически никогда и нигде. Вместе с тем он полагает, что в России существует объективная возможность для реализации отдельных норм мусульманского права в интересах всего общества. По его мнению, одним из устойчивых мифов, касающихся мусульманского права, является представление о том, что оно носит прежде всего персональный, а не территориальный характер. Однако история свидетельствует о том, что нормы мусульманского права, за исключением семейно-брачных отношений, могут быть распространены не только на мусульман, но и на всех жителей целого ряда исламских государств.

В некоторых регионах Северного Кавказа России уже несколько лет действуют суды, которые разрешают споры между мусульманами, ориентируясь на нормы шариата. Так, в Кабардино-Балкарии шариатские суды осуществляют в основном консультационную функцию, представляя собой симбиоз консультационного и третейского суда. Эти учреждения призваны решать споры между односельчанами на основе мусульманской справедливости, а также с учетом местных обычаев. В последнее время в шариатские суды в этой республике стали обращаться и бизнесмены, стремящиеся к тому, чтобы их бизнес не противоречил нормам шариата.

В Ингушетии руководство республики довольно благожелательно относится к использованию шариата в судебной практике. Еще в 1997 г., в период правления прежнего президента Р. Аушева, была предпринята попытка принятия местного республиканского закона о мировых судьях, обязавшего их руководствоваться в первую очередь нормами адата и шариата. Сейчас урегулирование спорных вопросов между верующими, особенно в сельской местности, все больше возлагается на мировые суды, использующие нормы как шариатского, так и обычного права. Здесь не существует какого-либо специального юридического механизма по принудительному исполнению приговора суда. Важнейшим регулятором тогда становится общественное мнение, контролирующее соблюдение верующим взятых на себя обязательств. Суды носят характер примирительной комиссии, стремящейся не доводить дело до федерального суда. Поэтому основная доля приговоров, вынесенных шариатскими судами, как правило, добросовестно исполняется. Если же решение шариатского суда не удовлетворяет одну из спорящих сторон (или обе), то в этом случае дело поступает в федеральный суд.

Шариатские суды продолжают действовать в ряде селений Дагестана. В их ведении находятся, как правило, самые различные правовые вопросы: от гражданских дел до мелких уголовных преступлений. Созданы отряды шариатской гвардии, напоминающие отряды дружинников советских времен. По мнению наблюдателей, шариатское правосудие оказалось достаточно эффективным в борьбе с мелкими преступлениями и правонарушениями: хулиганством, пьянством, кражей скота. Выносимые наказания также не отличаются разнообразием и ограничиваются, как правило, определенным количеством ударов палкой. Несмотря на кажущуюся жестокость, местные жители подобное наказание считают в целом справедливым. Кроме того, в ряде сельских поселков Дагестана мечети получили в собственность часть когда-то им принадлежащих пашен и садов, управляемых по нормам мусульманского права (реституция вакфов). Подобная практика постепенно получает развитие и в современном Татарстане.

Шариатский суд является еще пока новым институтом российского общества, в отношении которого еще сохраняется известная настороженность. Основным органом правосудия на Северном Кавказе являются российские народные суды. Вместе с тем, как считает Д.В. Макаров, новоиспеченным шариатским судьям в Дагестане удалось то, что не удалось ни одному религиозному деятелю ни на Северном Кавказе, ни в России в целом: объединить и примирить представителей различных течений в современном российском исламе – и фундаменталисты-салафиты, и традиционалисты-суфисты признали авторитет шариатских судей и забыли о своих разногласиях, послуживших поводом для кровопролитных схваток в других регионах. Деятельность подобных учреждений является проявлением наметившейся прагматической адаптации салафитского движения к существующим национальным реалиям, отказа от крайне политизированного джихадизма. В других регионах РФ, например Татарстане и Башкортостане, еще нет практического опыта использования норм шариата в общественной жизни. На Западном Кавказе процесс исламизации еще не достиг таких масштабов, как в Дагестане и Чечне. На Западном Кавказе наряду с исламским бумом отмечено движение за «возрождение» правовых традиций адата.

В настоящее время во всем мире все больше осознается, что мусульманское право является динамично развивающейся правовой системой современности, заслуживающей гораздо большего внимания юристов-практиков, чем ему сейчас уделяется в России. Мы являемся свидетелями появления на постсоветском Северном Кавказе новых форм правового плюрализма, значение которого еще не осмыслено в полной мере и до конца не осознаны его последствия для РФ.

В настоящее время критика современного исламского фундаментализма сопровождается и критикой ваххабизма. Ваххабизм получил распространение на Северном Кавказе, где его экстремистская интерпретация стала знаменем террористов. Ряд последователей ваххабизма заняли лидирующие позиции в сепаратистском движении чеченцев, превратив партизанское движение в религиозную войну против «неверных». Некоторые руководители Республики Ичкерия во времена президентства А. Масхадова, сделавшего попытку превратить Чечню в исламское государство, приняли ваххабизм. В общественном сознании россиян ваххабизм превратился в самую опасную разновидность фундаментализма, представ в качестве идеологической оболочки религиозного терроризма.

Ваххабизм, пришедший на Северный Кавказ из-за рубежа, представляет собой не просто религиозную общину, а является особым религиозно-политическим течением. Ваххабизм проповедует возвращение к «чистоте» раннего ислама времен Пророка Мухаммеда, требует строгое соблюдение единобожия, отказа от поклонения святым людям и святым местам, требует отказаться от всяких проявлений новшеств в культовой практике и в быту. Именно для ваххабизма характерны религиозно-политические призывы к джихаду, который трактуется ими исключительно как использование силы против «неверных» (а не как духовный джихад). Именно ваххабизм в немалой степени способствовал разжиганию военных действий в Чечне и Дагестане. Однако, как считают известные отечественные политологи А.В. Дмитриев и И.Ю. Залысин, «сама по себе принадлежность к ваххабизму не делает верующего сторонником политического терроризма…» Ваххабизм превратился в террористическую идеологию усилиями ряда зарубежных религиозно-политических организаций.

Как и почему на Северном Кавказе оказалась благодатная почва для насаждения идей «чистого ислама», связанных с ваххабизмом и другими направлениями фундаментализма?

Во-первых, Северный Кавказ – один из наименее экономически и социально благополучных регионов. «Рвется там, где слабо», – говорят в народе. В более благополучных мусульманских регионах (Татарстан, Башкортостан) это направление мусульманства не получило распространения.

Во-вторых, необходимо учитывать политико-идеологический аспект. Ваххабизм был востребован социально-политической реальностью кризисного, трансформационного периода российского общества. В ситуации, когда возникло разочарование в коммунистической идеологии, ослабившей патриархально-этнические традиции и законы адата, вполне вероятно утверждение новых религиозно-идеологических ценностей. В ситуации «духовного вакуума» ваххабизм предложил мусульманам вернуться к истокам и начать новое движение вперед. Ваххабизм объявил джихад не только представителям иных религий, но и традиционному исламу – суфизму.

В-третьих, для мусульманских народов религия всегда выступала как средство идентификации (выдача паспортов без указания принадлежности к тому или иному народу, выступления представителей Государственной думы о превращении национальных республик в губернии и т.д. вызывают опасение у национальных меньшинств потерять специфически этническое, особенное). Влияние ваххабизма по мере углубления процесса национального самосознания народов и практической суверенизации республик может расти.