Восьмой цвет радуги. Часть 1. Путь | Страница 4 | Онлайн-библиотека

– Эйнар! Я зову тебя! Приди в Хродгерд! Мне нужна твоя помощь!

Накричавшись так, что у него осип голос, Оспак вернулся домой и стал ждать. Прошла неделя и на пороге его дома появился незнакомый человек, который отзывался на имя Эйнар и который (Оспак почему-то был в этом уверен), ему обязательно поможет.

После бани вождь и его гость наелись вкусного супа с бараньими потрохами, выпили пива и поняли, что расслабились настолько, что вот-вот уснут. Оспак так и сделал, а Эйнар взял свои вещи и вышел из дома. Льот, старшая дочь Оспака, нашла его на берегу реки. Мужчина стоял на коленях на небольшом деревянном настиле, на котором женщины их города обычно стирали белье и что-то говорил, но так тихо, что она не могла понять ни одного слова. Льот усмехнулась. Ну и чудной этот незнакомец! Интересно, что он бормочет себе под нос? Простояв на коленях еще несколько минут, Эйнар встал и стал что-то доставать из своего мешка. Девушка вышла из-за дерева.

– Что ты собираешься делать?

Казалось, мужчина абсолютно не удивился, увидев ее.

– Собираюсь стирать одежду.

– Хочешь, я ее постираю?

– Нет. Я сам.

– Стирать вещи – не мужское дело!

– А чье?

– Женское!

– А если мужчина как я путешествует один? Он что, должен ходить грязным?

– Он может попросить кого-нибудь постирать его одежду.

Ореховые глаза взглянули на девушку.

– Я не люблю просить. Тем более о таких вещах, которые могу сделать сам. – Секунду помедлив, он добавил, – но все равно спасибо.

Льот понимала, что разговор окончен, но уходить ей не хотелось. Она села на настил недалеко от Эйнара и спросила:

– Ты пришел, чтобы спасти моего отца?

Мужчина кивнул, одновременно с этим окуная рубашку в реку.

– Ты думаешь, у тебя получится?

Эйнар не ответил. Он сосредоточенно намыливал мокрую рубашку.

– Говорят, ты великий воин… – На лице девушки появился румянец.

– Люди много чего говорят.

Обрадованная тем, что он ответил, Льот задала очередной вопрос:

– А где твой меч?

Эйнар повернул к ней лицо:

– Какой меч?

– Но ты же не будешь отрицать, что у каждого воина должен быть меч?

– Ну, раз ты так считаешь…

– У моего отца есть меч. И у дяди Гнупа есть.

– Это хорошо. – Теперь Эйнар намыливал штаны.

– Ты не ответил. У тебя есть меч?

– Есть.

– Тогда где он?

Мужчина усмехнулся.

– Отдал одному человеку на хранение.

– А если он тебе его не вернет?

– Почему не вернет?

– Обманет.

Эйнар улыбнулся.

– Я не думаю, что он обманщик. По крайней мере, до этого он никогда не обманывал меня.

– А если все-таки обманет?

В зеленых глазах девушки был неподдельный интерес.

– Тогда я вырву у него из груди сердце!

Эйнар показал, как он будет вырывать сердце у обманщика. Кусок мыла, который он держал в руке, смялся в бесформенный комок. Льот испуганно вскрикнула и отшатнулась. Эйнар положил изрядно деформированный кусок мыла на настил и, склонившись над водой, стал полоскать штаны. Девушка сидела, прижав к щекам вспотевшие ладошки. Она представила, как мужчина вырывает из чьей-то груди сердце и раздавливает его в кулаке. Этот Эйнар был страшным человеком. И почему ей раньше казалось, что он и мухи не обидит? Прополоскав брюки, мужчина их сильно выжал и принялся полоскать рубашку. Опасаясь, что Эйнар увидит, как у нее дрожат от страха руки, Льот стала потихоньку отползать в сторону. Эйнар выжал рубашку, положил ее сверху на штаны и спокойно произнес:

– Ты права насчет меча. Он всегда должен быть у настоящего воина под рукой, а то когда его нет, приходится убивать людей голыми руками. А это, к сожалению, не всегда удобно. Люди хрипят и извиваются, когда их душишь, а когда вырываешь сердце из их груди, руки сильно пачкаются кровью. А когда ломаешь шею…

Льот вскочила на ноги и со всех ног бросилась бежать. За ее спиной раздавался громкий смех Эйнара. Не решаясь обернуться, девушка стрелой пролетела через подлесок и скрылась в доме. Продолжая смеяться, мужчина встал на ноги, и собрав постиранную одежду, стал аккуратно развешивать ее на ближайшем дереве. Пристроив на ветке штаны, он резко сжал руку в кулак, как несколько минут назад, когда рассказывал Льот о том, как будет вырывать сердце, и снова засмеялся.

Глава 3

До вечера было еще далеко, а женщины из рода Оспака уже начали готовиться к предстоящему ужину. Льот помогала матери ощипывать кур. Эта работа не требовала от девушки внимания и сосредоточенности. Она была настолько привычной, что руки справлялись с ней сами. В то время как руки ощипывали птицу, голова была занята непривычным для нее делом. Она думала. Но долго так продолжаться не могло. Льот непременно нужно было с кем-то поделиться своими мыслями.

– Послушай, Бирта, – она окликнула свою мачеху. – Этот Эйнар… Что ты думаешь о нем?

Бирта чистила овощи.

– Ничего не думаю. А что?

– Мне он показался очень опасным. Ты думаешь, он поможет отцу?

– Надеюсь, что поможет. За этим он и пришел сюда.

– А может не за этим?

Женщина вытерла вспотевший лоб.

– А зачем тогда?

– Ну, я не знаю…

Женщина сердито посмотрела на падчерицу:

– Ты чего-то не договариваешь, Льот. А ну давай, выкладывай все на чистоту!

Льот глубоко вздохнула и, стараясь не смотреть на Бирту, заговорила.

– Когда отец уснул после бани, я пошла следом за Эйнаром.

– Зачем?

Девушка скривилась, не желая отвечать на такой глупый по ее мнению вопрос.

– Я нашла его у реки, где он собирался стирать белье.

– И что?

– Я сказала ему, что стирка это не мужская работа!

Бирта покачала головой, то ли осуждая девушку, то ли соглашаясь с ней.

– А он?

– Он сказал, что привык все делать сам.

Бирта усмехнулась.

– И вот тогда я спросила его про меч!

Улыбка исчезла с лица женщины.

– Про какой меч?

– Ну, ведь у каждого воина должен быть меч! Ведь, правда? У отца есть и у Гнупа тоже…

– И что он тебе ответил?

– Сказал, что отдал свой меч на хранение.

Бирта бросила очищенную репу в ведро и повернулась к девушке.

– Не понимаю, к чему ты клонишь. Ну, поговорили вы и что? Надеюсь, ты не совершила какую-нибудь глупость?

Льот отрицательно покачала головой.

– Он сказал, что убивает врагов голыми руками…

Бирта откинулась телом назад и расхохоталась. Она смеялась до тех пор, пока ее щеки не стали пунцовыми, а из глаз не потекли слезы. Льот обиженно нахмурилась.

– Ты не понимаешь…

Бирта вытерла слезы.

– Я все понимаю. Он просто подшутил над тобой, глупая девчонка! Ты видела его руки? Как такими руками можно кого-нибудь убить?

– Ты думаешь…

– Я думаю, что ты надоедала ему, как мне сейчас, своими пустыми разговорами, вот он и решил припугнуть тебя, что бы ты от него отстала! – И она снова принялась за овощи.

– Мне не показалось, что он шутит…

– Все, хватит, Льот. Занимайся делом. Твой отец позвал его. Значит, он наш гость. А то, что он сам свою одежду стирает, тоже хорошо. Нам меньше хлопот. И не ходи за ним больше, слышишь? Не то я пожалуюсь твоему отцу. Скажу, что ты бегаешь за взрослыми мужчинами!

Льот закусила нижнюю губу. Она была обижена и не хотела скрывать этого. Еще посмотрим, кто окажется прав!

Вечер начался как обычно. Гости устроились за огромным столом и стали ужинать. Тосты за здравие Оспака следовали один за другим, пиво текло рекой. И только один человек за этим огромным столом не принимал участия в общем веселье. Бирта, после разговора с падчерицей, решила «присмотреться» к гостю. Она заметила, что Эйнар почти ничего не ест и не пьет. Да, он поднимал кубок вместе со всеми и даже подносил его к губам, но женщина готова была поклясться, что он не сделал из него ни одного глотка. Выглядел сегодня Эйнар тоже иначе, чем вчера. Может причиной тому была чистая одежда и отмытое в бане тело… Бирта не знала. Волосы мужчины больше ничем не напоминали грязные бурые сосульки. Они мягкими волнами спускались вдоль лица и ложились на плечи. Одет он был в холщовую коричневую рубашку и такого же цвета штаны. Кожаный жилет, подбитый мехом, был туго зашнурован, оставляя открытым только небольшой участок кожи у самого горла. Вспомнив рассказ Льот, Бирта посмотрела на его руки. Они были сильными и красивыми. Это были руки музыканта, но никак не убийцы. А глаза… Наверное, Эйнар заметил, что она его разглядывает и посмотрел на Бирту. Женщина замерла. Даже ее ребенок, который секунду назад настойчиво бил ножкой в животе, тоже перестал шевелиться. Медленно, как сквозь щель в старой раме, в дом проникает холодный воздух, в сердце женщины стал пробираться страх. Она перестала слышать крики возбужденных мужчин. Очаг, возле которого она сидела, больше не грел ее. Бирта озябла, как будто она несколько часов простояла на улице под дождем. Её руки и ноги стали такими тяжелыми, словно на них положили камни. Она хотела, но не могла пошевелить даже пальцем. Задыхаясь, женщина прошептала: