Протуберанцы. Социальный роман | Страница 16 | Онлайн-библиотека

Ладжза знаками попросила официанта подойти к нашему столику и сделала заказ. Она называла блюда грузинской кухни на венгерском языке, слегка касаясь миниатюрным пальчиком строчек в меню, предварительно получая от меня одобрительный кивок:

– Vigyél Adzharuli és padlizsán dióval. Készítsünk grill mtsvadi adzhika. A desszert pelamushi bejegyzést, kérem.

Когда официант с нашим заказом ушел в сторону кухни, Ладжза выставила локотки на стол, подперев ладонями скулы, посмотрела на меня, и вытянув губы, на выдохе прошипела:

– Рассказывай Сева дальше о себе, я вся внимание.

В полумраке ресторана мне на секунду показалось, что вопросы мне задает некое чудище из греческой мифологии – дочь морских божеств Горгона. Змеи на её голове, почуяв врага, с грозным шипением поднялись мне навстречу: ничего не оставалось, как выхватить меч и одним ударом отрубить голову Горгоне с её извивающимися змеиными волосами, которая не утратила своей убийственной красоты даже после смерти чудовища, обратившая меня в гранитный камень.

– Сева, алло, ты почему застыл, как некое изваяние?

Я, встряхнув головой, отогнав мистические видения, ответил Ладжзе:

– Задумался над выражением.

– Каким?

– Убийственная красота!

– Ты о ресторане грузинской кухни?

– Нет, драгоценнейшая, о тебе и о твоей чудной причёске.

– Спасибо, Сева, за комплимент, но попрошу не отвлекаться, отвечай на вопросы:

– Hogy hívnak?

– A nevem Smirnov.

– Tehát mondjuk minden orosz Ivanov, Smirnov, Sidorov.

– Nem hazudok. Én orosz – Vsevolod Smirnov.

– И поэтому, ты Сева? А я думала, что ты Евсевий.

– Спасибо Ладжза за Евсевия, но лучше все-таки Всеволод.

– Kérjük, enni az egészségre!

Услышал я голос официанта, который принес нам первую порцию блюд: аджарули и баклажаны с орехами.

– Nyárs később. Mit fog inni?

– А, и вправду, Сева, мы ничего не заказали к шашлыку? – засмеялась Ладжза, – так увлеклись выбором блюд грузинской кухни, что даже про вино забыли. Так, что будем пить, Сева? Говори, вино выбирает мужчина.

– Скажу примитивно, но надёжно: «красное вино – к мясу, белое вино – к рыбе», выбираем, – я ногтем провел по списку вин в книге меню, вот это – «Egeri Bikaver».

– Egy jó választás a borok húst, среагировал на мой заказ официант и отошел от нашего столика.

– Рассказывай все о себе, – повторила просьбу Ладжза, – где ты служил до Венгрии, и каким ветром тебя сюда занесло. О семье своей расскажи, если она у тебя, конечно, есть.

– Знаешь, Ладжза, я не профессиональный военный, и меня призвали в армию после гражданского высшего учебного заведения. У нас там была военная кафедра, где после сборов мы получили звание «лейтенант», и призваны были на двухлетнюю службу на офицерские должности в инженерные войска по специальности. Я служил в Приморском крае.

– А где это? – Спросила Ладжза.

– Приморский край – это Дальний Восток, можно сказать, на краю земли.

– Дальний Восток, – задумалась Ладжза – Ближний Восток знаю, а где же этот загадочный Дальний Восток?

– Порт Владивосток знаешь?

– А, знаю, слышала, – ответила она, – это действительно на другом конце света. И что ты там делал?

– Что делал? Строили мы там различные здания и сооружения. Котельные, например. Там зимой гораздо холоднее, чем здесь, у вас в Венгрии. Ты когда-нибудь ощущала температуру ниже минус тридцати градусов?

– Нет, никогда, – сказала Ладжза, – наверное, поэтому, там носят меховые шубы? Как мне нравятся эти милые шубки!

– А как же иначе, по-другому, там просто зимой не выживешь.

– А семья у тебя есть, жена и дети.

– Семья, это закрытая тема, – сказал я, – в данный момент я не женат.

– Вы развелись, да?

– Можно сказать и так – развелись.

– Ты, наверное, Сева, себя очень плохо вёл? – Спросила Ладжза.

– Да, Ладжза, плохо. Ты только представь, если мужчина уходит на службу, когда все еще спят, а приходит со службы, когда все уже спят, кому это понравится. Какая жена захочет жить с таким мужем, который игнорирует семью и всё время находится на работе?

– Но она же знала, за кого выходила замуж?

– Конечно, знала, но она выходила замуж за гражданского человека, а меня призвали в армию. Получается, что семейное счастье разбилось о военный быт.

В этот момент музыканты заиграли что-то из Брамса, и в зале ресторана, на танцполе, всё пришло в движение. Наш официант с бутылкой вина, лавируя между танцующими, подошел к нам и наполнил вином наши бокалы: сначала мне, а затем Ладжзе, чтобы частицы пробкового дерева не попали даме в бокал.

– Kérlek!

Оставив бутылку на столе, он удалился.

Я поднял бокал вина и, почти экспромтом, произнёс тост рифмованной секстиной:

– Сева, да ты поэт! – Воскликнула Ладжза, – складно у тебя получилось.

– А то! – Ответил я, – могу еще крестиком вышивать.

Соприкоснувшись бокалами, мы выпили, конечно, за любовь.

Вдруг неожиданно всхлипнула скрипка, наиграв тему мелодии:

– Ла-ла, ла-ла-ла-ла.

Мелодию скрипки подхватил тенор аккордеона:

– Та-та, та-та-та-та-та.

В божество дуэта ворвались басы фортепиано:

– Ту-ту, ту-ту-ту-ту.

Знакомая мелодия пронеслось в голове:

– Это же настоящее «Аргентинское танго», Ладжза! – Вскричал я. – Ты можешь танцевать «Аргентинское танго»?

– Да, никто не танцует танго лучше меня! – Восторжествовала Ладжза и, схватив меня за руку, стремительно выскочила из-за стола.

Крутанувшись вдоль моей руки, она прижалась грудью, и мы слились в страстном поцелуе танца…

Сущность аргентинского танго в отношениях между мужчиной и женщиной. Это танец «трехминутной истории любви», танец страданий страсти, ненависти и мук разочарования. Его танцует тот, кто познал мёд наслаждений и горечь утрат. Танго любимо за красоту, страсть, драму и волнения. Слово «танго» – африканское и означает «закрытое место», место, где африканские рабы, привезенные в Аргентину, и свободные негры собирались, чтобы танцевать. Смешивание африканцев, испанцев, итальянцев, британцев, поляков, русских и коренных аргентинцев привело к смешиванию культур, все заимствовали танцы и музыку друг у друга: польки, вальсы и мазурки смешались с кубинской хабанерой и африканскими ритмами. Аргентинское танго – импровизационный танец из четырех элементов: шаг, поворот, остановка и украшение. Мозаика танца каждый раз складывается по-разному. Женщины и мужчины привносят свои стили и украшения в танец, которые способствуют получению волнующего и непредсказуемого опыта. Танцоры следуют определенным соглашениям, но они никогда не знают точное построение танца. Неожиданности, возможные в танце, – это то, что делает танец настолько увлекательным, что обоим партнерам всегда есть, что вложить – как в интимной беседе. Это вовлекает двоих в танго – мужчина ведет, а женщина следует. Мужчина приглашает женщину танцевать взглядом – определенный взгляд, движение головы в сторону танцзала и улыбка, которая говорит: «потанцуешь со мной?».

Мы танцевали аргентинское танго, и нам не было равных в импровизации «па». Я вёл партнершу, то отпуская её от тебя, то резко приближая к себе. Своей правой рукой я обхватил Ладжзу за талию, а в левой руке была её горячая ладонь. В момент нашего соприкосновения Ладжза, прогнувшись в талии, опрокидывала голову назад, и её черные, как смоль волосы, буквально парили над танцполом. Наши глаза горели, тела двигались в такт энергичной мелодии. Мы не замечали никого. Шаг вперед, шаг вперед, в сторону, поворот, остановка, лёгкий поцелуй. Мелодичная красота аргентинского танго буквально источала волшебные флюиды, в которых мы купались всей душой, полностью позабыв обо всём, кроме страстного притяжения горячих тел.

Танцуя, я эмоционально, нараспев декламировал Ладжзе стихи под ритм танго, как речевой аккомпанемент: